Нацбиблиотека, дом Чижа, бизнес-центр на Октябрьской – это вообще что?!
Спросили у эксперта по архитектуре
Нацбиблиотека, дом Чижа, бизнес-центр на Октябрьской – это вообще что?!
Спросили у эксперта по архитектуре
Каждая историческая эпоха, как в зеркале, отражается в музыке, литературе, архитектуре. И не всегда это отражение оказывается гармоничным. Тогда мы говорим, разводя руки: что ж, какое время – такие и вкусы!
В 90-е в крупных постсоветских городах начали появляться здания, чей внешний облик нередко вызывал оторопь, ироничную улыбку и даже сомнения в наличии профессионального образования у авторов. Башенки, пирамидки, колонны, портики, странного вида металлоконструкции на крышах, вентфасады из металлокерамики: какие только определения не придумывали для этой архитектуры – от «лужковского ренессанса» до «агрогламура».
В 90-е в крупных постсоветских городах начали появляться здания, чей внешний облик нередко вызывал оторопь, ироничную улыбку и даже сомнения в наличии профессионального образования у авторов. Башенки, пирамидки, колонны, портики, странного вида металлоконструкции на крышах, вентфасады из металлокерамики: какие только определения не придумывали для этой архитектуры – от «лужковского ренессанса» до «агрогламура».
Но группа молодых исследователей, архитекторов и искусствоведов, занявшаяся изучением этого явления, дала ему четкое и обоснованное определение – капиталистический романтизм.
– Капром – это не стиль, это период в культуре постсоветских стран. Потому что стилистически эти памятники очень разнообразны. В капиталистическом романтизме встречаются постройки в духе любых архитектурных направлений: неоклассицизм, хай-тек, – рассказывает Даниил Веретенников, архитектор и один из авторов телеграм-канала о «капроме». – Стилистически это все что угодно, а культурно – это довольно цельное явление, которое связано с определенными социокультурными и политическими трансформациями, которые происходили после развала СССР.
Все еще сложно разобраться? Тогда один из авторов термина предлагает поиграться в аналогии:
– Если мы говорим о музыке, то это какая-нибудь русская попса 90-х – начала 2000-х: Шура, Лада Дэнс, «Руки Вверх». В живописи или скульптуре это Зураб Церетели – титан эпохи капиталистического романтизма. А еще Александр Шилов, Илья Глазунов – яркие живописцы того времени.
– Капром – это не стиль, это период в культуре постсоветских стран. Потому что стилистически эти памятники очень разнообразны. В капиталистическом романтизме встречаются постройки в духе любых архитектурных направлений: неоклассицизм, хай-тек, – рассказывает Даниил Веретенников, архитектор и один из авторов телеграм-канала о «капроме». – Стилистически это все что угодно, а культурно – это довольно цельное явление, которое связано с определенными социокультурными и политическими трансформациями, которые происходили после развала СССР.
Все еще сложно разобраться? Тогда один из авторов термина предлагает поиграться в аналогии:
– Если мы говорим о музыке, то это какая-нибудь русская попса 90-х – начала 2000-х: Шура, Лада Дэнс, «Руки Вверх». В живописи или скульптуре это Зураб Церетели – титан эпохи капиталистического романтизма. А еще Александр Шилов, Илья Глазунов – яркие живописцы того времени.
Архитектура капрома – это нарушение табу «высокого вкуса», проба на вкус «запретных плодов». В один момент зодчие по всему бывшему СССР, которые воспитывались на высоких образцах советского модернизма, вдруг увлеклись созданием зданий, которые точно не назовешь брутальными и функциональными.
– Когда сначала было нельзя, а потом стало можно – это срывает крышу, и ты начинаешь перегибать палку. Эта вседозволенность, этот пьянящий воздух свободы, в том числе, свободы самовыражения, он реально «сорвал башню» многим архитекторам, которые до этого творили в очень строгом академическом ключе. Романтизм – это усталость от универсального. Когда классическая строгость становится скучной, ей на смену приходит художественный плюрализм, – объясняет Даниил Веретенников.
– Когда сначала было нельзя, а потом стало можно – это срывает крышу, и ты начинаешь перегибать палку. Эта вседозволенность, этот пьянящий воздух свободы, в том числе, свободы самовыражения, он реально «сорвал башню» многим архитекторам, которые до этого творили в очень строгом академическом ключе. Романтизм – это усталость от универсального. Когда классическая строгость становится скучной, ей на смену приходит художественный плюрализм, – объясняет Даниил Веретенников.
Исследователь капиталистического романтизма не раз бывал в Минске, но выделить характерные черты местного капрома не берется, оставляя эту работу будущим исследователям:
– В России видны четкие региональные различия. Марийская архитектура не похожа на мордовскую, татарстанская – на чеченскую. Нижегородская архитектурная школа не тоже самое, что иркутская. А белорусский капром таким своеобычием не обладает. Он очень разнообразен. Возможно потому, что в 90-е – 2000-е в Беларуси архитектурный и строительный рынок не был слишком монополизирован, в отличие от российских регионов.
Тем не менее, эпоха ярко отразилась в архитектуре белорусской столицы, и Даниил Веретенников выделил три шедевра, которые, по его мнению, несут в себе все признаки капиталистического романтизма.
– В России видны четкие региональные различия. Марийская архитектура не похожа на мордовскую, татарстанская – на чеченскую. Нижегородская архитектурная школа не тоже самое, что иркутская. А белорусский капром таким своеобычием не обладает. Он очень разнообразен. Возможно потому, что в 90-е – 2000-е в Беларуси архитектурный и строительный рынок не был слишком монополизирован, в отличие от российских регионов.
Тем не менее, эпоха ярко отразилась в архитектуре белорусской столицы, и Даниил Веретенников выделил три шедевра, которые, по его мнению, несут в себе все признаки капиталистического романтизма.
– Дом возле Троицкого предместья бросается в глаза из разных точек, когда гуляешь по Минску. Это одно из зданий, сильно изменивших небесную линию города и свидетельствующих о непомерных амбициях застройщиков того времени. Это и есть романтизм капиталистов – то самое явление, которое и дало название эпохе. Общий силуэт здания и отдельные его элементы намекают на желание развивать исторические архитектурные языки, но огромный масштаб полностью рушит любые попытки придать ему контекстуальный характер.
– Бизнес-центр «Капитал Палас» словно «пародирует» стоящий рядом Дворец профсоюзов. При этом, если посмотреть план бизнес-центра, ничто не предвещает пафосный портик в классицистическом стиле. Обычный Г-образный корпус и совершенно ординарный фасад, который зачем-то решили «украсить» таким вот образом. Знаю, что это здание «мозолит» многим минчанам глаза, но оно от этого не перестает быть памятником архитектуры.
– Включать в этот список Национальную библиотеку не вполне правомерно. Это здание спроектировано еще в Советском Союзе, просто построено 15 лет спустя. Но, конечно, его нельзя обойти вниманием – это, по-моему, выдающаяся штука. Когда его задумывали, уже была разрешена частная проектировочная деятельность и в архитектуру начали проникать какие-то европейские веяния. В этом мощном архитектурном высказывании есть много из интернационального художественного языка. И в нем точно можно различить черты раннего капрома.
По мнению исследователя в России эпоха капрома подошла к концу: свободы в архитектуре становится с каждым годом меньше, а творческий полет зодчих ограничивают регламентами, стандартами и дизайн-кодами. К тому же современность предъявляет этим зданиям много эстетических вопросов. Но Даниил Веретенников уверен, что настоящая оценка капиталистического романтизма впереди:
– С эстетической точки зрения памятники капрома всегда, даже в далеком будущем, будут восприниматься как несовершенные. Но важно другое – с историко-культурной точки зрения их ценность будет расти. В какой-то момент будет совершенно неважно, что эти здания не отличает высокий вкус, потому что будет важен сам факт их наличия – то, что они сохранились и репрезентуют собой целую эпоху с ее художественными свободами. С теми архитектурными свободами, которые были – и вдруг их не стало.
– С эстетической точки зрения памятники капрома всегда, даже в далеком будущем, будут восприниматься как несовершенные. Но важно другое – с историко-культурной точки зрения их ценность будет расти. В какой-то момент будет совершенно неважно, что эти здания не отличает высокий вкус, потому что будет важен сам факт их наличия – то, что они сохранились и репрезентуют собой целую эпоху с ее художественными свободами. С теми архитектурными свободами, которые были – и вдруг их не стало.
© Kufar - крупнейшая площадка объявлений Беларуси по данным gemiusAudience, февраль 2022.
Использование ресурса Kufar означает согласие с Пользовательским соглашением и Политикой конфиденциальности.
ООО «Адевинта», УНП 191767445, 220030, г. Минск, ул. Немига, 5, помещение 77. Режим работы: 10.00 - 18.00, Пн-Пт.
Email для электронных обращений: customerservice@kufar.by
Использование ресурса Kufar означает согласие с Пользовательским соглашением и Политикой конфиденциальности.
ООО «Адевинта», УНП 191767445, 220030, г. Минск, ул. Немига, 5, помещение 77. Режим работы: 10.00 - 18.00, Пн-Пт.
Email для электронных обращений: customerservice@kufar.by